Lingwowed

По отношению к изучению речевых процессов этот период можно определить как зарождение первоначальных представлений о речи и речевой деятельности, многие из которых возникали в рамках философии и носили сугубо умозрительный характер. Вместе с тем в ряде научных регионов был накоплен большой эмпирический материал, который осмысливался теоретически (например, риторские школы); проводились и своеобразные эксперименты (например, Аристотелем и другими философами).

Речь как процесс интересовала людей с древнейших времен. Так, в египетском «Памятнике мемфисской теологии» (IV тысячелетие до н. э.) говорится о том, что «язык повторяет то, что за-мыслено сердцем», т. е. с современных позиций утверждается, что язык связан с психикой, является ее продуктом.

В «теории наименования», которая доминировала в античный период (в греко-латинском регионе), речь рассматривалась как процесс говорения.

Вместе с тем утверждалось, что речь всегда вызывает некое (ответное) действие или отношение (вещей, явлений или людей друг с другом).

Известный древнегреческий философ и общественный деятель Демокрит (V в. до н. э.) считал, что язык служит для деятельности и общения и, будучи символическим явлением, выступает средством выражения действительности.

Великий философ Древнего мира Платон (427–347 до н. э.) рассматривает речь как деятельность, порождение сознания человека. Например, в книге-диалоге «Кратил» он указывает: «А говорить – не есть ли одно из действий?» Платон считает, что имя (слово) – это « .орудие обучения и распределения сущностей». Философ ставит вопрос о роли личности («творца имен», «законодателя» речи) в процессе наименования. Назначение речи, по Платону, состоит в передаче содержания. «Речь, когда она есть, – пишет Платон, – необходимо должна быть речью о чем-либо: ведь речь ни о чем невозможна». Однако по его мнению «не из имен (слов-обозначений. – Прим. авт.) нужно изучать и исследовать вещи, но гораздо скорее из них самих». Речь есть не просто наименование, но «достижение чего-то» при «сплетении глаголов с именами». Платон, пожалуй, первым обсуждает взаимоотношения между мышлением (психикой) и речью, показывая сложный характер этих взаимоотношений. Он полагает, что мышление – это «рассуждение, которое душа ведет сама с собою о том, что она наблюдает». Когда же она, «уловив что-то, определяет это и более не колеблется – тогда мы считаем это мнением. Так что [ .] иметь мнение – значит рассуждать, а мнение – это словесное выражение, но без участия голоса и обращенное не к кому-то другому, а к самому себе, молча». Во время размышления с самим собою, пишет Платон, «наша душа походит . на своего рода книгу» [ .] «Память, направленная на то же, на что направлены ощущения и связанные с этими ощущениями впечатления, кажутся мне как бы записывающими в нашей душе соответствующие речи. И когда такое впечатление записывается правильно, то от этого у нас получается истинное мнение и истинные речи». Как видим, Платон не только ставит, но и пытается найти решение основополагающих проблем речевой деятельности, проблем, которые и сейчас волнуют умы ученых.

Выдающийся философ Древней Греции, учитель и духовный наставник Александра Македонского, Аристотель (384–322 до н. э.) создает развернутую систему представлений о речи, оказавшую большое влияние на ее исследование в течение многих последующих веков. В своих трудах Аристотель подчеркивает, что речь – это знаковое явление. В деятельности человека выстраивается отношение: предметы – представления – знаки (знаки языка). Согласно Аристотелю, то, что отражено в звукосочетаниях, – «это знаки представлений в душе, а письмена – знаки того, что в звукосочетаниях». Аристотель впервые при изучении речи применил эксперимент. Он сравнил строение и функцию звукообразующих аппаратов у человека и животных. «Всякая речь, – утверждает Аристотель, – что-то обозначает, но не как естественное орудие, а . в силу соглашения». Философ обращает внимание на коммуникативный характер речи. Человек обладает чувствами «не ради существования, а ради блага . слухом, чтобы ему самому было что-то сообщено, а речью – чтобы сообщать что-то другим». Речь предназначена для выражения отношений, связей. «Из того, что говорится, – подчеркивает Аристотель, – одно говорится в связи, другое – без связи. Одно в связи, например: „человек бежит“, „человек побеждает“; другое без связи, например: „человек“, „бык“, „бежит“, „побеждает“. «Высказывание есть высказывание чего-то о чем-то». Поэтому структуру речевого высказывания составляют субъект и предикат. Аристотель рассматривает отношения индивидуального и общего в речи и психике, указывая, в частности, на общность представлений у всех людей, что позднее утверждали авторы т. н. универсальных (философских, «рациональных») грамматик. «Подобно тому как письмена не одни и те же у всех [людей], – пишет Аристотель, – так и звукосочетания не одни и те же. Однако представления в душе, непосредственные знаки которых суть то, что в звукосочетаниях, у всех [людей] одни и те же, точно так же одни и те же и предметы, подобия которых суть представления». Аристотель устанавливает 10 категорий, которые в дальнейшем послужили основанием для соотнесения их с определенными частями речи. По этому поводу он пишет: «Из сказанного без какой-либо связи каждое означает или сущность, или „сколько“, или „какое“, или „по отношению к чему-то“, или „где“, или „когда“, или „находиться в каком-то положении“, или „обладать“, или „действовать“, или „претерпевать“. Но каждое из перечисленного само по себе не содержит никакого утверждения; утверждение или отрицание получается сочетанием их». Вместе с тем Аристотель говорил о несовпадении суждения как логической категории и предложения как категории грамматической. Понимая речь как деятельность, Аристотель подчеркивал ее функциональный и многоформный характер, ее связь с целями деятельности и ситуациями, в которых деятельность протекает («соблюдение уместности» слога и средств речи). В частности, среди «оборотов» речи он выделял: утверждение, отрицание, вопрос, приказание, мольбу, рассказ, угрозу, ответ и др.