Lingwowed

«В палисадниках слонялись озабоченные собаки ». Слоняются – от безделья, у того, кто озабочен, походка совсем другая. Да еще рядом с собаками из этого «слоняются» вдруг выглядывает… слон !

В одной рукописи поначалу говорилось так: «Он, который не тронет и дворнягу , сам убьет палача». И тут же рядом: «Газетные шавки обвиняли его…» Будь это перевод, мы заподозрили бы, что переводчик побоялся отойти от буквы подлинника и заменить дворнягу обычным русским «он, который и мухи не обидит ». Здесь же автор сам неловко сблизил два образных выражения – порознь они хороши, но рядом очутились напрасно. * * *

Это, пожалуй, случаи самые коварные: ловушка замаскирована, скажем, привычностью переносного значения. Но зачастую пишущий соединяет слова, несоединимые по самому прямому, основному смыслу .

«Уши его онемели … наполненные невероятным, убийственным ревом», – очевидно, человеку заложило уши .

«Покосился на него, не отводя глаз (от других)» – попробуйте проделать такое упражнение!

«…Громко вскрикнула она, онемев от страха», – вероятно, похолодев?

«Телевидение выбрасывает на рынок массового потребления море опутывающей человека продукции ».

Птицы полетели, «копьями выставив перед собой длинные изогнутые клювы» – но ведь копье-то не изогнутое, а прямое !

Престранно выглядит крупный газетный заголовок «Перекресток, ведущий к истине». Спрашивается, когда это перекрестки куда-либо вели? Ведет одна из дорог, но не сам же перекресток!

Не очень-то удачная выдумка – зевсообразный красавец , но зевсообразный затылок сочетание уж вовсе ни с чем не сообразное.

Надо, необходимо задумываться, как сочетаются слова, тогда вовремя заметишь, что невозможно «маленький шофер взгромоздился на сиденье», и подыщешь замену: вскарабкался, взобрался либо примостился за рулем.

Из текста, подписанного двумя литераторами, в последнюю минуту выловлена «конструкция по принципу пустотелой трубы ». А какой же еще ей быть, трубе? Труба или трубка любого происхождения и назначения в зубах курильщика или в оркестре, огромная ли фабричная или тончайший капилляр – всегда пустотелая , это ее первейшее определение и отличие от любого другого предмета!

«…Крикнул он сварливо » – было сказано когда-то о герое одного романа. А много времени спустя в новом издании «отредактировано»: «крикнул он ворчливо » – и никто не услышал, не спохватился, что крик и ворчание несовместимы.

Читаем в публицистике и в художественной прозе, переводной и оригинальной: «Я ощутил полную опустошенность », «Там царило полное запустение », «Картина полного опустошения ».

Да, слово полный теряет свой первоначальный смысл и нередко воспринимается как совершенный . Но не в таких же сочетаниях!

Иной переводчик способен написать: «Именно этот образ жизни привел ее к смерти » – получается плоская острота, вовсе не предусмотренная зарубежным автором. Да еще вслед за этим герой старается «восстановить картину ее жизни », а через фразу о другой женщине сказано: «…знала очень много мужчин в своей жизни » – хоть бы для разнообразия на своем веку !

«Присутствие смерти ощущаешь так живо …» (вместо – явственно , сильно, остро).

Распорядитель на похоронах рассуждает: «Мало кто нам радуется, но без нас не проживешь !» – опять дурной каламбур. И тут повинен вовсе не дух книги и не характер говорящего. Просто переводчик свел вместе слова и понятия несовместимые, они друг с другом на ножах. Можно было подыскать что-то более уместное (без нас не обойдешься ).

Если упомянуты «мертвецы на кладбище», то в следующей фразе излишне «не могли сдвинуться с мертвой точки ».

Такое получается по невниманию, по недомыслию.

Еще того чаще нелепые столкновения, ненужные повторы встречаются там, где избежать их и вовсе просто.

Хорошо ли сказать, что человек не увидел ни одного мало-мальски большого дерева? Или: зверек «понял, что маленькая девочка не самое большое зло для него»? Не лучше ли – для него не слишком опасна ?

«Силясь побороть свою слабость » – конечно же, здесь надо пытаясь, стараясь .

Зимнее лихолетье . Слово отличное, но рядом с зимой чудятся уже не лета, а лето!

«…Не заметил поблизости никого, кроме далекой детской фигурки».

«В силу своего слабоумия »!!

У одного писателя (не переводчика!) герой «с хрустом потянулся, вдохнув воздух со свистом ». А кто-то хлебает похлебку (лучше все же хлебать суп, а похлебку уписывать, уплетать ). А кто-то говорит о войне: «Я последний год прихватил – и то хватило ».

Тут автору нужны были только глаза и уши.

У мастера, и тоже не в переводе: «От ее тела, затянутого в тонкое платье, тянуло теплом».

Нечто «приносит положительные плоды ». Да, плоды не так сухи и казенны, как навязшие в зубах результаты , но уж если плоды – так скорее добрые , хорошие.

«И второе, хотя здесь третьестепенное…»

В один прекрасный день печатается в газетах, звучит по радио: «Кое-где допускаются недопустимые факты».