Проблема стратификации языка в работах Бахтина 30-х гг
Бахтин и лингвистика / ПРОБЛЕМЫ ЛИНГВИСТИКИ В РАБОТАХ М. М. БАХТИНА 30-60-х гг / Проблема стратификации языка в работах Бахтина 30-х гг
Страница 3

В целом к 30-м гг. XX в. наука уже выработала многообразные подходы к изучению различного рода подсистем общей «надсистемы» языка; иногда в лингвистике эти подсистемы обьединяются в едином понятии «подьязыка». Однако все они исходили либо из «абстрактного объективизма», либо из «индивидуалистического субьективизма» и тем самым не могли удовлетворить Бахтина. В «Слове в романе» предпринимается попытка построить иную концепцию того, что в современной лингвистике иногда называют стратификацией языка.

Эта концепция была полемична, прежде всего, по отношению к наиболее влиятельной тогда в советском языкознании концепции литературного языка, хотя и принимала некоторые ее положения. Эта концепция в 30-е гг. активно разрабатывалась постоянным оппонентом Бахтина В. В. Виноградовым, найдя развернутое выражение в появившейся как раз тогда известной книге (книга была написана и сдана в издательство до ареста автора и вышла, когда он находился в ссылке). Имя Виноградова упомянуто в данной работе, но по другому поводу. Однако скрытая полемика с Виноградовым здесь, как и в ряде других случаев у Бахтина, вполне вероятна.

Концепция Виноградова учитывала неоднородность языка, например русского, но сводила ее, в первую очередь, к противопоставлению национального литературного языка разным нелитературным образованиям: просторечию, территориальным и социальным диалектам. Последние многообразны, но литературный язык более или менее един. Однако Бахтин подчеркивал, что и литературный язык «разноязычен»: объектом его изучения становится «внутренняя рас-слоенность единого национального языка на социальные диалекты, групповые манеры, жанровые языки, профессиональные жаргоны, языки поколений и возрастов, языки направлений, языки авторитетов, языки кружков и мимолетных мод, языки социально-политических дней и даже часов» (76). Далее все эти разновидности языка рассматриваются более подробно.

Бахтин указывает на неизученность данной расслоенности: «Философия языка, лингвистика и стилистика… знают, в сущности, только два полюса языковой жизни, между которыми располагаются все доступные им языковые и стилистические явления, – систему единого языка и говорящего на нем индивида» (83). Эта формулировка несколько огрубляла существующую в лингвистике ситуацию, но в целом верно отмечено стремление самых разных лингвистических направлений рассматривать либо индивидуальные языки, либо общий язык, либо то и другое при игнорировании промежуточных образований.

С одной стороны, многие лингвистические направления (достаточно назвать резко отличные друг от друга во многом другом младо-грамматизм и дескриптивизм) считали единственной реальностью тот язык, который использует каждый отдельный человек, тогда как немецкий, английский, русский язык и т. д. – абстракция, реально не существующая, но неизбежная для лингвистики. С другой стороны, была распространена и противоположная точка зрения, согласно которой некоторый языковой коллектив обладает общим языком; индивидуальные различия несущественны и ими можно пренебречь. Такой подход был свойствен, в частности, А. Мейе и Ф. де Соссюру. Последний четко исходил из «системы единого языка», а индивидуальные и частно-групповые отклонения от нее рассматривал как явления речи. Их изучение, к тому времени более всего проводившееся специалистами по диалектологии и лингвистической географии, Соссюр отнес к «внешней лингвистике», оказывавшейся в его классификации на периферии лингвистических дисциплин.

Бахтин стремится выявить исторические корни «категории единого языка» (ср. подобное выявление истоков «абстрактного объективизма» и «индивидуалистического субьективизма» в МФЯ). По его мнению, «категория единого языка – теоретическое выражение исторических процессов языкового обьединения и централизации, выражение центростремительных сил языка» (83). Все исторически многообразные попытки исходить из единого языка, среди которых особо выделены идея «универсальной грамматики» Лейбница и «конкретный идеологизм Гумбольдта», «служат одной и той же задаче централизации и обьединения европейских языков» (84). Действительно, как известно, концепция Гумбольдта служила теоретическим обоснованием необходимости обьединения Германии в единое государство. «Победа одного господствующего языка (диалекта) над другими, вытеснение языков, их порабощение, просвещение истинным словом, приобщение варваров и социальных низов единому языку культуры и правды, канонизация идеологических систем, филология с ее методами изучения и научения мертвым и потому, как все мертвое, фактически единым языкам (и здесь перекличка с идеями МФЯ. – В.А.), индоевропейское языкознание с его установкой от множественности языков к единому праязыку, – все это определило содержание и силу категории единого языка в лингвистическом и стилистическом мышлении» (84–85). Итак, категория единого языка вырабатывалась в разные исторические эпохи от античности до современности в целях нормализации и стандартизации языка.

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7

Смотрите также

Пять чувств – и еще шестое
На первых же страницах этой книжки говорилось о том, как чудовищен канцелярит в устах детей . Как опасно, когда взрослые на канцелярите обращаются к детям . И в книге для детей все недуги языка го ...

СЛОВО И МЫСЛЬ
...

Зачем изучать иностранные языки
Вы любите литературу, художественные фильмы, принадлежащие к культуре определенной страны… Как здорово читать первоисточник и смотреть фильм без перевода. Для того чтобы изучить иностранный ...